В чём главная суть статьи Николая Добролюбова «Луч света в тёмном царстве» — Союз писателей

1. Добролюбов — автор «Темного царства» Краткая биография

Жил-был в Нижнем Новгороде поповский сын Николай Александрович Добротолюбов. Был он с детства очень способным мальчиком, практически самостоятельно освоил три курса из четырех духовного училища. Благодаря тому, что с ним занимался семинарист Костров, выучил латынь и даже в 12 лет переводил Горация.

Само собой разумеется, что мальчиком все восхищались за его ум и способности.

Его сокурсник по семинарии Катанский вспоминал:

«Добролюбов поражал нас своим видом очень благовоспитанного юноши, скромного, изящного, всегда хорошо одетого, с нежным, симпатичным лицом. Он был похож на красную девушку…»

В 22 года, не закончив семинарию, Добролюбов переезжает в Петербург. Там он должен поступить в богословскую академию, то есть довершить свое богословское образование и пойти по стопам отца-священника.

Однако, оказавшись без близких и авторитетов в столице, Николя неожиданно для всех сдает экзамены в Педагогический институт. Сведения об этом доходят до духовного ведомства и его «увольняют из духовного звания». Представляю, каким громом это увольнение должно было стать для его родителей!

Как бы то ни было, но факты таковы:

• в 1853 году Николай Добролюбов начинает обучение в Педагогическом институте, против воли отца и одновременно изменяя почти полученной профессии священника.
• в следующем 1854 году один за другим умирают родители Добролюбова. Мама умерла от родовой горячки — всего в семье было восемь человек детей, а могло бы быть и больше, если бы не медицина. Через несколько месяцев отец умирает от холеры.
• в 1855 году прежний восторженный и наивный юноша Николай Добролюбов «умирает» и на смену ему приходит холодный и язвительный Н.А. Добролюбов, один из основоположников критического реализма и друг Чернышевского. Слишком большим ударом для нежного Николя стала смерть обожаемых родителей — этого он Богу не простил. Земной жизни его оставалось еще шесть лет.

Когда в конце августа, на обратном пути из дома в Петербург, Радонежский встретил Добролюбова на железной дороге, ехавшего на этот раз с каким-то барином-земляком во втором классе, перед ним был совсем другой человек.

– Что нового у вас, Николай, в Нижнем? – спросил он его.

– Отец умер, – отвечал он.

«В холодном тоне ответа, – замечает при этом Радонежский, – сказанного Добролюбовым с язвительной улыбкой, мне послышалось проклятие, посланное судьбе… Да, он смеялся, сообщая мне эту грустную новость, но так смеялся, что меня покоробило»

С 1858 года и до самой смерти в 1861 году продолжается бурная литературно — публицистическая деятельность Добролюбова. Он и литературный критик, и театральный рецензент, и поэт, и писатель и пародист.

Публицистические статьи Добролюбова Литературные мелочи прошлого года (1859), Что такое обломовщина? (1859), Темное царство (1859) были необычайно популярны в среде студенчества и вообще «прогрессивной молодежи».

И понятно почему — в этих статьях ниспровергались все ранее незыблемые истины и провозглашались новые, гораздо более заманчивые для юных умов.

И очень важное обстоятельство — юный критик вместо того, чтобы восхитившись мастерством писателя, как бы вскользь высказать несколько критических замечаний. позволяет себе отчитывать в статье Гончарова и Тургенева как нашкодивших мальчишек.

Раз можно пренебрежительно отозваться о классиках Добролюбову, недавнему семинаристу и поповичу, почему нельзя другим юным дарованиям попинать, например Пушкина или Державина? Что они с успехом и делали.

2 Драма Александра Островского «Гроза». Краткое изложение

В 1859 году популярный российский драматург, известный в основном по пьесам из купеческой жизни, пишет драму «Гроза», которая сразу же входит в репертуар многих театров и идет по сей день.

«Гроза» — это драма о борьбе любви с чувством долга. Побеждает чувство долга, но это не приводит к хеппи энду, то есть добродетель не торжествует.

Сюжет вкратце таков. Тихон с Екатериной — молодожены. Тихон — робкий, где то даже забитый, под каблуком у своей грозной мамаши Кабанихи. Катерина — полная противоположность ему, она смела, дерзка и обуреваема страстями. То есть по логике, подождав несколько лет пока маманя состарится, Катерина вполне может занять ее место . Но ей надо всего и сразу. Поэтому она закручивает роман с приезжим щеголем Борисом.

Борис сам оказывается человеком подневольным, он под пятой грозного дяди с простой фамилией Дикий. Поэтому когда Катерина решается бежать с любовником, Борис «обламывает» ее и той не остается ничего другого, как вернуться в опостылевший мужнин дом.

Происходит кульминация — Катерина на людях сознается в измене мужу. Следует естественная в этих условиях реакция мужа и свекрови — «Закопать ее живой в землю!»

Затем развязка — Катерина исчезает из дома и бросается с высокого берега в Волгу. Тело Катерины приносят в дом к Кабановым.

Вдовец по привычке обвиняет во всем мать и плачет на трупе жены «Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!»

Подтекст Островского более или менее понятен: купеческая среда живет по отсталым понятиям, которые калечат людские жизни.

3. Что Добролюбов нашел в «Грозе» Островского ?

Почему его «Темное царство» так любили революционеры и преподаватели литературы в советское время?

Наш бывший семинарист не был бы Добролюбовым, портреты которого долго печатались в советских учебниках литературы, если бы не извлек из мелодраматического сюжета всю ррреволюционную составляющую. В этом плане он, вероятно, и про «Черный квадрат» Малевича написал бы, что тот символизирует непроглядную тьму самодержавия или невежество крестьянства.

Добролюбов уцепился как раз на несчастливый конец пьесы и задается вопросом — почему, раз Катерина не довела до конца своего замысла оставить мужа и семью и вернулась, да еще и не утаила своего проступка — она не получает в конце вознаграждения (прощения мужа, смерти ненавистной свекрови и так далее).

А потому, пишет наш юный душевед, что Катерине это не надо. Это такой народный тип, который любит свободу больше жизни.

«…… Вольный воздух и свет, вопреки всем предосто­рожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Все равно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых».

Отрывок из статьи «Темное царство» Н. Добролюбова, 1859 год.

Ага, говорит наше прогрессивное человечество студенчество. Мы такие шарады решали, и метафоры нам понятны. В рецензии на драму из купеческой жизни Добролюбов зашифровал призыв к свержению существующего строя, к свободе и новой жизни. И даже прямо говорит, что ради этой новой жизни не грех и жизнь отдать. Как романтично!

В конце статьи Добролюбов уже безо всяких метафор говорит: ежели читатели подумают, что автор пьесы вызывает русскую жизнь на решительное дело и почувствуют законность и важность этого дела — тогда мы довольны.

Яснее в таких обстоятельствах не скажешь. Ребята, говорит он. Если после просмотра или прочтения пьесы в вас поселилось отвращение к всей вашей жизни и желание изменить ее на новую — я рад, так и надо.

Пройдет еще всего три года. и молодой но ранний критик Добролюбов погибает от чахотки (туберкулеза) — к сожалению, частое явление в тогдашней жизни.

Но — помните, что написал Ульянов о Герцене в 1912 году — про то, что беззаветное служение прогрессу не пропадает и сказывается через годы безмолвия.

Так семена отрицания ценности существующего порядка вещей и призыв к изменению его посеян Добролюбовым, и будет всходить еще много раз — вплоть до 1917 года. «До основанья, а затем….»

Все обстоятельства жизни Н.А. Добролюбова и цитаты — по книге А.М. Скабичевского Николай Добролюбов. Его жизнь и литературная деятельность

А что вы об этом думаете?

Подписывайтесь на канал ХРОН.ОС — про нашу историю без занудства и морализаторства

Учебная заметка для студентов

Исаак Левитан. Вечер. Золотой Плес (1889)

Невероятная полемика вокруг пьесы А. Островского «Гроза» началась еще при жизни драматурга. Речь идет о пяти статьях:

• Н. Добролюбов «Луч света в темном царстве» (1860);
• Д. Писарев «Мотивы русской драмы» (1864);
• М. Антонович «Промахи» (1864);
• А. Григорьев «После „Грозы“ Островского. Письма к И. С. Тургеневу» (1860);
• М. Достоевский «„Гроза“. Драма в пяти действиях А. Н. Островского» (1860).

Разберемся в высказанных критиками точках зрения.

Н. А. Добролюбов

«Гроза» есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства и безгласности доведены в ней до самых трагических последствий; и при всем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что она производит впечатление менее тяжкое и грустное, нежели другие пьесы Островского (не говоря, разумеется, об его этюдах чисто комического характера). В «Грозе» есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это «что-то» и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели.

Дело в том, что характер Катерины, как он исполнен в «Грозе», составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе. Он соответствует новой фазе нашей народной жизни, он давно требовал своего осуществления в литературе, около него вертелись наши лучшие писатели; но они умели только понять его надобность и не могли уразуметь и почувствовать его сущности; это сумел сделать Островский. <…>

Прежде всего вас поражает необыкновенная своеобразность этого характера. Ничего нет в нем внешнего, чужого, а все выходит как-то изнутри его; всякое впечатление переработывается в нем и затем срастается с ним органически. Это мы видим, например, в простодушном рассказе Катерины о своем детском возрасте и о жизни в доме у матери. Оказывается, что воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей: в доме ее матери было то же, что и у Кабановых, — ходили в церковь, шили золотом по бархату, слушали рассказы странниц, обедали, гуляли по саду, опять беседовали с богомолками и сами молились… Выслушав рассказ Катерины, Варвара, сестра ее мужа, с удивлением замечает: «Да ведь и у нас то же самое». Но разница определяется Катериною очень быстро в пяти словах: «Да здесь все как будто из-под неволи!» И дальнейший разговор показывает, что во всей этой внешности, которая так обыденна у нас повсюду, Катерина умела находить свой особенный смысл, применять ее к своим потребностям и стремлениям, пока не налегла на нее тяжелая рука Кабанихи. Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, никогда не довольным, любящим разрушать во что бы то ни стало. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается все осмыслить и облагородить в своем воображении; то настроение, при котором, по выражению поэта, —

это настроение до последней крайности не покидает Катерину. <…>

В положении Катерины мы видим, что, напротив, все «идеи», внушенные ей с детства, все принципы окружающей среды — восстают против ее естественных стремлений и поступков. Страшная борьба, на которую осуждена молодая женщина, совершается в каждом слове, в каждом движении драмы, и вот где оказывается вся важность вводных лиц, за которых так упрекают Островского. Всмотритесь хорошенько: вы видите, что Катерина воспитана в понятиях одинаковых с понятиями среды, в которой живет, и не может от них отрешиться, не имея никакого теоретического образования. Рассказы странниц и внушения домашних хоть и переработывались ею по-своему, но не могли не оставить безобразного следа в ее душе: и действительно, мы видим в пьесе, что Катерина, потеряв свои радужные мечты и идеальные, выспренние стремления, сохранила от своего воспитания одно сильное чувство — страх каких-то темных сил, чего-то неведомого, чего она не могла ни объяснить себе хорошенько, ни отвергнуть. За каждую мысль свою она боится, за самое простое чувство она ждет себе кары; ей кажется, что гроза ее убьет, потому что она грешница; картина геенны огненной на стене церковной представляется ей уже предвестием ее вечной муки… А все окружающее поддерживает и развивает в ней этот страх: Феклуши ходят к Кабанихе толковать о последних временах; Дикой твердит, что гроза в наказание нам посылается, чтоб мы чувствовали; пришедшая барыня, наводящая страх на всех в городе, показывается несколько раз с тем, чтобы зловещим голосом прокричать над Катериною: «Все в огне гореть будете в неугасимом». <…>

В монологах Катерины видно, что у ней и теперь нет ничего формулированного; она до конца водится своей натурой, а не заданными решениями, потому что для решений ей бы надо было иметь логические, твердые основания, а между тем все начала, которые ей даны для теоретических рассуждений, решительно противны ее натуральным влечениям. Оттого она не только не принимает геройских поз и не произносит изречений, доказывающих твердость характера, а даже напротив — является в виде слабой женщины, не умеющей противиться своим влечениям, и старается оправдывать тот героизм, какой проявляется в ее поступках. Она решилась умереть, но ее страшит мысль, что это грех, и она как бы старается доказать нам и себе, что ее можно и простить, так как ей уж очень тяжело. Ей хотелось бы пользоваться жизнью и любовью; но она знает, что это преступление, и потому говорит в оправдание свое: «Что ж, уж все равно, уж душу свою я ведь погубила!» Ни на кого она не жалуется, никого не винит, и даже на мысль ей не приходит ничего подобного; напротив, она перед всеми виновата, даже Бориса она спрашивает, не сердится ли он на нее, не проклинает ли… Нет в ней ни злобы, ни презрения, ничего, чем так красуются обыкновенно разочарованные герои, самовольно покидающие свет. Но не может она жить больше, не может, да и только; от полноты сердца говорит она: «Уж измучилась я… Долго ль мне еще мучиться? Для чего мне теперь жить, — ну, для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил! — а смерть не приходит. Ты ее кличешь, а она не приходит. Что ни увижу, что ни услышу, только тут (показывая на сердце) больно». При мысли о могиле ей делается легче — спокойствие как будто проливается ей в душу. «Так тихо, так хорошо… А об жизни и думать не хочется… Опять жить?.. Нет, нет, не надо… нехорошо. И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду… Придешь к ним — они ходят, говорят, — а на что мне это?..» И мысль о горечи жизни, какую надо будет терпеть, до того терзает Катерину, что повергает ее в какое-то полугорячечное состояние. В последний момент особенно живо мелькают в ее воображении все домашние ужасы. Она вскрикивает: «А поймают меня да воротят домой насильно!.. Скорей, скорей…» И дело кончено: она не будет более жертвою бездушной свекрови, не будет более томиться взаперти с бесхарактерным и противным ей мужем. Она освобождена!..

Грустно, горько такое освобождение; но что же делать, когда другого выхода нет. Хорошо, что нашлась в бедной женщине решимость хоть на этот страшный выход. В том и сила ее характера, оттого-то «Гроза» и производит на нас впечатление освежающее, как мы сказали выше. <…>

Д. А. Писарев

Драма Островского «Гроза» вызвала со стороны Добролюбова критическую статью под заглавием «Луч света в темном царстве». Эта статья была ошибкою со стороны Добролюбова; он увлекся симпатиею к характеру Катерины и принял ее личность за светлое явление. Подробный анализ этого характера покажет нашим читателям, что взгляд Добролюбова в этом случае неверен и что ни одно светлое явление не может ни возникнуть, ни сложиться в «темном царстве» патриархальной русской семьи, выведенной на сцену в драме Островского. <…>

Добролюбов спросил бы самого себя: как мог сложиться этот светлый образ? Чтобы ответить себе на этот вопрос, он проследил бы жизнь Катерины с самого детства, тем более что Островский дает на это некоторые материалы; он увидел бы, что воспитание и жизнь не могли дать Катерине ни твердого характера, ни развитого ума; тогда он еще раз взглянул бы на те факты, в которых ему бросилась в глаза одна привлекательная сторона, и тут вся личность Катерины представилась бы ему в совершенно другом свете. <…>

Вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий; она ежеминутно кидается из одной крайности в другую; она сегодня раскаивается в том, что делала вчера, и между тем сама не знает, что будет делать завтра; она на каждом шагу путает и свою собственную жизнь и жизнь других людей; наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым глупым средством, самоубийством, да еще таким самоубийством, которое является совершенно неожиданно для нее самой. <…>

М. А. Антонович

…г. Писарев решился исправлять Добролюбова, как г. Зайцев Сеченова, и разоблачать его ошибки, к которым он причисляет одну из самых лучших и глубокомысленнейших статей его «Луч света в темном царстве», написанную по поводу «Грозы» г. Островского. Эту-то поучительную, глубоко прочувствованную и продуманную статью г. Писарев силится залить мутною водою своих фраз и общих мест. <…>

Г. Писареву почудилось, будто бы Добролюбов представляет себе Катерину женщиной с развитым умом и с развитым характером, которая будто бы и решилась на протест только вследствие образования и развития ума, потому будто бы и названа «лучом света». Навязавши таким образом Добролюбову свою собственную фантазию, г. Писарев и стал опровергать ее так, как бы она принадлежала Добролюбову. Как же можно, рассуждал про себя г. Писарев, назвать Катерину светлым лучом, когда она женщина простая, неразвитая; как она могла протестовать против самодурства, когда воспитание не развило ее ума, когда она вовсе не знала естественных наук, которые, по мнению великого историка Бокля, необходимы для прогресса, не имела таких реалистических идей, какие есть, например, у самого г. Писарева, даже была заражена предрассудками, боялась грома и картины адского пламени, нарисованной на стенах галлереи. Значит, умозаключил г. Писарев, Добролюбов ошибается и есть поборник искусства для искусства, когда называет Катерину протестанткой и лучом света. Удивительное доказательство!

Так-то вы, г. Писарев, внимательны к Добролюбову и так-то вы понимаете то, что хотите опровергать? Где ж это вы нашли, будто бы у Добролюбова Катерина представляется женщиной с развитым умом, будто протест ее вытекает из каких-нибудь определенных понятий и сознанных теоретических принципов, для понимания которых действительно требуется развитие ума? Мы уже видели выше, что, по взгляду Добролюбова, протест Катерины был такого рода, что для него не требовалось ни развитие ума, ни знание естественных наук и Бокля, ни понимание электричества, ни свобода от предрассудков, или чтение статей г. Писарева; это был протест непосредственный, так сказать, инстинктивный, протест цельной нормальной натуры в ее первобытном виде, как она вышла сама собою без всяких посредств искусственного воспитания. <…>

Таким образом вся эта фанфаронада г. Писарева в сущности очень жалка. Оказывается, что он не понял Добролюбова, перетолковал его мысль и на основании своего непонимания обличил его в небывалых ошибках и в несуществующих противоречиях…

А. А. Григорьев

Впечатление сильное, глубокое и главным образом положительно общее произведено было не вторым действием драмы, которое, хотя и с некоторым трудом, но все-таки можно еще притянуть к карающему и обличительному роду литературы, — а концом третьего, в котором (конце) решительно ничего иного нет, кроме поэзии народной жизни, — смело, широко и вольно захваченной художником в одном из ее существеннейших моментов, не допускающих не только обличения, но даже критики и анализа: так этот момент схвачен и передан поэтически, непосредственно. Вы не были еще на представлении, но вы знаете этот великолепный по своей смелой поэзии момент — эту небывалую доселе ночь свидания в овраге, всю дышащую близостью Волги, всю благоухающую запахом трав широких ее лугов, всю звучащую вольными песнями, «забавными», тайными речами, всю полную обаяния страсти веселой и разгульной и не меньшего обаяния страсти глубокой и трагически-роковой. Это ведь создано так, как будто не художник, а целый народ создавал тут! И это-то именно было всего сильнее почувствовано в произведении массою, и притом массою в Петербурге, диви бы в Москве, — массою сложною, разнородною, — почувствовано при всей неизбежной (хотя значительно меньшей против обыкновения) фальши, при всей пугающей резкости александрийского выполнения.

М. М. Достоевский

Гибнет одна Катерина, но она погибла бы и без деспотизма. Это жертва собственной чистоты и своих верований. <…> Жизнь Катерины разбита и без самоубийства. Будет ли она жить, пострижется ли в монахини, наложит ли на себя руки — результат один относительно ее душевного состояния, но совершенно другой относительно впечатления. Г. Островскому хотелось, чтоб этот последний акт своей жизни она совершила с полным сознанием и дошла до него путем раздумья. Мысль прекрасная, еще более усиливающая краски, так поэтически щедро потраченные на этот характер. Но, скажут и говорят уже многие, не противоречит ли такое самоубийство ее религиозным верованиям? Конечно противоречит, совершенно противоречит, но эта черта существенна в характере Катерины. Дело в том, что по своему в высшей степени живому темпераменту, она никак не может ужиться в тесной сфере своих убеждений. Полюбила она, совершенно сознавая весь грех своей любви, а между тем все-таки полюбила, будь потом, что будет; закаялась потом видеться с Борисом, а сама все-таки прибежала проститься с ним. Точно так решается она на самоубийство, потому что сил не хватает у ней перенести отчаяние. Она женщина высоких поэтических порывов, но вместе с тем преслабая. Эта непреклонность верований и частая измена им и составляет весь трагизм разбираемого нами характера.

Статья посвящена драме Островского «Гроза». В начале её Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманием русской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишет о том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».

Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драмати­ческими канонами: «Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга — с несчастными последствиями победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». Также в драме должно быть единство действия, и она должна быть написана высоким литературным языком. «Гроза» при этом «не удовлетворяет самой существенной цели драмы — внушить уважение к нравственному долгу и показать пагубные последствия увлечения страстью. Катерина, эта преступница, представляется нам в драме не только не в достаточно мрачном свете, но даже с сиянием мученичества. Она говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг нее все так дурно, что вы вооружаетесь против ее притеснителей и, таким образом, в ее лице оправдываете порок. Следовательно, драма не выполняет своего высокого назначения. Все действие идет вяло и медленно, потому что загромождено сценами и лицами, совершенно ненужными. Наконец и язык, каким говорят действующие лица, превосходит всякое терпение благовос­пи­танного человека».

Продолжение после рекламы:

Это сравнение с каноном Добролюбов проводит для того, чтобы показать, что подход к произведению с готовым представлением о том, что должно в нём быть показано, не даёт истинного понимания. «Что подумать о человеке, который при виде хорошенькой женщины начинает вдруг резонировать, что у нее стан не таков, как у Венеры Милосской? Истина не в диалектических тонкостях, а в живой правде того, о чем рассуждаете. Нельзя сказать, чтоб люди были злы по природе, и потому нельзя принимать для литературных произведений принципов вроде того, что, например, порок всегда торжествует, а добродетель наказывается».

«Литератору до сих пор предоставлена была небольшая роль в этом движении человечества к естественным началам», — пишет Добролюбов, вслед за чем вспоминает Шекспира, который «подвинул общее сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никто не поднимался». Далее автор обращается к другим критическим статьям о «Грозе», в частности, Аполлона Григорьева, который утверждает, что основная заслуга Островского — в его «народности». «Но в чём же состоит народность, г. Григорьев не объясняет, и потому его реплика показалась нам очень забавною».

Затем Добролюбов приходит к определению пьес Островского в целом как «пьес жизни»: «Мы хотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву. Вы видите, что их положение господствует над ними, и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того, чтобы выйти из этого положения. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужными и лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точки зрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам ту обстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смысл деятельности главных персонажей пьесы».

Брифли существует благодаря рекламе:

В «Грозе» особенно видна необходимость «ненужных» лиц (второстепенных и эпизодических персонажей). Добролюбов анализирует реплики Феклуши, Глаши, Дикого, Кудряша, Кулигина и пр. Автор анализирует внутреннее состояние героев «тёмного царства»: «все как-то неспокойно, нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя она еще и не видна хорошенько, но уже посылает нехорошие видения темному произволу самодуров. И Кабанова очень серьезно огорчается будущностью старых порядков, с которыми она век изжила. Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже чувствует, что нет к ним прежнего почтения и что при первой возможности их бросят».

Затем автор пишет о том, что «Гроза» есть «самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства доведены в ней до самых трагических последствий; и при всем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что в „Грозе“ есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это „что-то“ и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели».

Продолжение после рекламы:

Далее Добролюбов анализирует образ Катерины, воспринимая его как «шаг вперёд во всей нашей литературе»: «Русская жизнь дошла до того, что почувствовалась потребность в людях более деятельных и энергичных». Образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правды и самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которые ему противны. В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздух и свет, вопреки всем предосто­рожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Все равно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых».

Автор подробно разбирает мотивы поступков Катерины: «Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, недовольным, любящим разрушать. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается всё облагородить в своем воображении. Чувство любви к человеку, потребность нежных наслаждений естественным образом открылись в молодой женщине». Но это будет не Тихон Кабанов, который «слишком забит для того, чтобы понять природу эмоций Катерины: „Не разберу я тебя, Катя, — говорит он ей, — то от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь“. Так обыкновенно испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей».

Брифли существует благодаря рекламе:

Добролюбов приходит к выводу, что в образе Катерины Островский воплотил великую народную идею: «в других творениях нашей литературы сильные характеры похожи на фонтанчики, зависящие от постороннего механизма. Катерина же как большая река: ровное дно, хорошее — она течет спокойно, камни большие встретились — она через них перескакивает, обрыв — льется каскадом, запружают ее — она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она, чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствия, а просто потому, что это ей необходимо для выполнения её естественных требований — для дальнейшего течения».

Анализируя действия Катерины, автор пишет о том, что считает возможным побег Катерины и Бориса как наилучшее решение. Катерина готова бежать, но здесь выплывает ещё одна проблема — материальная зависимость Бориса от его дяди Дикого. «Мы сказали выше несколько слов о Тихоне; Борис — такой же, в сущности, только образованный».

В конце пьесы «нам отрадно видеть избавление Катерины — хоть через смерть, коли нельзя иначе. Жить в „тёмном царстве“ хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды, кричит в самозабвении: „Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!“ Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзя было придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона заставляют зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим».

В заключение Добролюбов обращается к читателям статьи: «Ежели наши читатели найдут, что русская жизнь и русская сила вызваны художником в „Грозе“ на решительное дело, и если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны, что бы ни говорили наши ученые и литературные судьи».

Пересказала Мария Першко для Брифли. Благодаря рекламе Брифли бесплатен:

Аудиокнига

Луч света в темном царствеАудиокнига. 4 ч 12 мин. Читает Александр Сидоров. Бесплатный отрывок:Александр Сидоров4 ч 12 мин

Читайте также

О произведении

Статья «Луч света в темном царстве» Добролюбова была написана в 1860 году и посвящена драме А. Н. Островского «Гроза». Заголовок критической статьи быстро стал популярным фразеологизмом, обозначающим светлое, обнадеживающее душу явление в какой-либо сложной, запутанной обстановке.

Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Луч света в темном царстве». Пересказ статьи Добролюбова будет полезен и для читательского дневника.

Краткое содержание

Свою статью Николай Александрович начинает с признания того, что «Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны». Упомянув несколько критических статей о пьесе «Гроза», он поясняет, что многие из них не раскрыли в полной мере суть произведения.

Далее критик приводит «главные правила драмы», среди которых он особенно отмечает «борьбу страсти и долга», при котором обязательно одерживает верх долг. Кроме того, в истинной драме должно соблюдаться «строгое единство и последовательность», развязка должна быть логическим продолжением завязки, все действующие лица и все диалоги должны принимать непосредственное участие в развитии драмы, язык не должен «удаляться от чистоты литературной и не переходить в вульгарность».

Начиная разбирать пьесу Островского, Добролюбов указывает, что автор не раскрыл в полной мере важнейшую задачу драмы: «внушить уважение к нравственному долгу и показать пагубные последствия увлечения страстью». Катерина представлена в образе мученицы, а не преступницы. По мнению Добролюбова, сюжет излишне перегружен деталями и персонажами, а язык «превосходит всякое терпение благовоспитанного человека».

Но тут же Добролюбов признает, что критика, зажатая в тисках господствующей теории, обрекает себя на вражду «ко всякому прогрессу, ко всему новому и оригинальному в литературе». В качестве примера он приводит творчество Шекспира, сумевшего поднять уровень человеческого сознания на ранее недостижимую высоту.

Публицист отмечает, что все пьесы А. Н. Островского можно смело назвать «пьесами жизни», поскольку в них главенствует «общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц обстановка жизни». В своих произведениях писатель «не карает ни злодея, ни жертву»: оба они зачастую смешны и недостаточно энергичны, чтобы противостоять судьбе. Таким образом «борьба, требуемая теориею от драмы», в пьесах Островского осуществляется не за счет монологов действующих лиц, а в силу довлеющих над ними обстоятельств.

Так же, как и в реальной жизни, отрицательные персонажи далеко не всегда несут заслуженное наказание, точно так же, как и положительные герои не приобретают долгожданного счастья в финале произведения. Публицист тщательно разбирает внутренний мир каждого из второстепенных и эпизодических персонажей. Он отмечает, что в пьесе «особенно видна необходимость так называемых “ненужных” лиц», с помощью которых наиболее точно и ярко вырисовывается характер главной героини, а смысл произведения становится более понятным.

Добролюбов отмечает, что «Гроза» – «самое решительное произведение Островского», но при этом производит «впечатление менее тяжкое и грустное», нежели все остальные пьесы автора. В «Грозе» чувствуется «что-то освежающее и ободряющее».

Далее Добролюбов принимается анализировать образ Катерины, который «составляет шаг вперед» не только в творчестве Островского, но и во всей русской литературе. Реальная действительность дошла до того, что нуждается «в людях, хотя бы и менее прекрасных, но более деятельных и энергичных». Сила характера Катерины заключается в цельности и гармонии: для девушки предпочтительнее собственная гибель, нежели жизнь в противных и чуждых ей обстоятельствах. Ее душа полна «естественными стремлениями к красоте, гармонии, довольству, счастью».

Даже в сумрачной обстановке новой семьи Катерина «ищет света, воздуха, хочет помечтать и порезвиться». Поначалу она ищет утешение в религии и душеспасительных разговорах, однако не находит тех ярких и свежих впечатлений, в которых нуждается. Осознав же, что ей нужно, у героини проявляется «вполне сила ее характера, не растраченная в мелочных выходках».

Катерина преисполнена любви и созидания. В своем воображении она пытается облагородить ту действительность, что ее окружает. В ней сильно «чувство любви к человеку, желание найти родственный отзыв в другом сердце». Однако сущность Катерины не дано понять ее супругу – забитому Тихону Кабанову. Она пытается поверить в то, что муж – ее судьба, «что в нем-то и есть блаженство, которого она так тревожно ищет», однако вскоре все ее иллюзии разбиваются.

Интересно сравнение героини с большой полноводной рекой, которая ловко и беспрепятственно обходит все преграды на своем пути. Разбушевавшись, она прорывает даже запруды, но бурление ее вызвано не негодованием и злостью, а потребностью и дальше продолжить свой путь.

Анализируя характер и поступки Катерины, Добролюбов приходит к выводу, что наилучшим решением для героини становится ее побег с Борисом. В своей горькой участи она никого не винит, и единственным утешением для себя видит смерть как тихую, спокойную гавань. «Грустно, горько такое освобождение», но иного выхода у Катерины попросту нет. Именно решимость женщины сделать этот непростой шаг производит на читателей «впечатление освежающее».

Конец.

Заключение

В своей статье Добролюбов делает акцент на том, что нужно обладать достаточным мужеством и честностью перед самим собой, чтобы нести в себе живой, согревающий свет.

После ознакомления с кратким пересказом статьи «Луч света в темном царстве» рекомендуем прочитать статью Добролюбова в полной версии.

Тест по статье

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

1. Вопрос 1 из 10
   

   Кто является автором статьи «Луч света в темном царстве»?</h3>

   • <label>Николай Чернышевский</label>
   • <label>Александр Герцен</label>
   • <label>Николай Добролюбов</label>
   • <label>Дмитрий Писарев</label>

(новая вкладка)Используемые источники:

• https://zen.yandex.com/media/chronos/groza-i-luch-sveta-v-temnom-carstve-o-chem-eto-na-samom-dele-i-prichem-tut-revoliucionery-5d8f23a11ee34f00ae3e62e7
• https://www.kkos.ru/blog/all/ostrovskyi-drama/
• https://briefly.ru/dobroljubov/luch_sveta_v_temnom_tsarstve/
• https://obrazovaka.ru/books/dobrolyubov/luch-sveta-v-temnom-carstve