Сон Святослава в «Слове о полку Игореве»: текст, отрывок, фрагмент, эпизод

Сон князя Святослава

Вещие сны не редкость в средневековых памятниках литературы. В «Слове» сон — это раскрытие образа Святослава. Сон предвещает несчастье с людьми, зависевшими от князя. Это войско Игоря, потерпевшее поражение на Каяле. Поражение уже состоялось, но известие еще не дошло до Святослава: он узнает о нем затем от бояр. Святослав видит себя одариваемым подарками. К этим подаркам имеют отношение те, кто стал причиной несчастья. Святослава кто-то одевает черной паполомою и угощает синим вином. На него сыпят жемчуг, символ слез, из колчанов «поганых толковин» — союзных Игорю ковуев, которые первые бежали в битве и из-за которых Игорь попал в плен.

Тягостный сон Святослава считается одним из важных и поэтических в общей художественной структуре мест «Слова о полку Игореве». Сон делится на две неравные части. Первая из них относится к самому Святославу.

«Этой ночью с вечера одевают меня, — говорит, —

черным покрывалом

на кровати тисовой;

черпают мне синее вино,

с горем смешанное;

сыплют мне из пустых колчанов поганых иноземцев

крупный жемчуг на грудь

и нежат меня.

Уже доски без князька

в моем тереме златоверхом…»

Вторая имеет в виду зловещее явление природы, усиливающее мрачное впечатление от сна в целом.

«…Всю ночь с вечера

серые вороны каркают у Плесеньска,

в предградье стоял лес Кияни,

понесли меня вороны к синему морю».

Из двух частей первая не возбуждает сомнений, поэтому все усилия исследователей направлялись преимущественно на истолкование второй части, начиная с вороньего грая у Плесеньска Алексеев М.П. К «Сну Святослава» в «Слове о полку игореве»// «Слово о полку игореве». Сборник статей — Москва, Ленинград: Издательство АН СССР. -1950, с. 226.. Однако и в первой части сна есть немало подробностей, которые были обделены вниманием, потому что казались понятными или вполне разъясненными.

Святослав, рассказывая, что ему виделось, перечисляет зловещие приметы. И главную трудность для исследователей составила следующая строка текста: «Уже доски без князька в моем тереме златоверхом…». «Князек» в древнерусском варианте — «кнес». По-видимому, эта подробность должна была стать решающей в некой связной системе зловещих предвещаний. Но почему в эту строку вложен решающий смысл?

Вопрос о том, «верхнюю перекладину» («князя») или какую-либо другую часть Святославова терема нужно понимать под «кнесом», изредка поднимался в исследованиях, пояснения по этому поводу были краткими и однообразными. Истолкование сна Святослава продвигалось медленно, тем более, что в нем были и другие загадки, привлекавшие куда больше внимания.

В попытках объяснения «кнеса» можно встретиться, прежде всего, с книжными, лексическими параллелями к нему, подбираемыми из разных языков. Но данные поиски не увенчались успехом. Между тем, указание на «доски без кнеса» не случайная деталь, она должна быть связана с другими подробностями сна. Во множестве «вещих снов» в древней письменности не встретилось одновременно несколько из тех примет, о которых идет речь в «Слове о полку Игореве». Были сделаны многократные попытки привлечь параллели из народной поэзии — великорусской, белорусской, украинской, сербской, болгарской иВ т.д.

В новейшей литературе о «Слове о полку Игореве» вопрос о «кнесе» считается решенным — большинство объяснений и переводов отождествляет его с «князьком», реже с «коньком». Эти объяснения основываются, прежде всего, на наблюдениях над живыми народными говорами. И здесь можно выявить значение «князька». Выражение «перерубить конек» означает, что живущее в том доме семейство подверглось изгнанию, и видеть во сне, что конек перерублен или сломался сам, значит, что смерть или другое великое несчастье должны постигнуть главу того дома Алексеев М.П. К «Сну Святослава» в «Слове о полку игореве»// «Слово о полку игореве». Сборник статей — Москва, Ленинград: Издательство АН СССР. -1950, с. 246. .

То, что Святослав видит во сне исчезновение «кнеса» со своего терема, вполне естественно и окончательно разъясняет ему смысл всех предшествующих примет, которые оставляли, может быть, тень надежды. Но «кнеса» нет, и сомнений не остается: Святославу грозит гибель. Поэтому и дальнейшие видения сна Святослава не относятся более к нему самому, а дают широкие картины общего несчастия и возможной гибели. Все тонко рассчитано автором, но сон написан, как и все «Слово о полку Игореве», лаконично. Это и создает препятствия для его полного истолкования, но одновременно служит свидетельством выдающихся художественных совершенств.

«Золотое слово» Святослава

Образ Святослава раскрывается также и в его «золотом слове». Это одно из девяти мест в «Слове», где реализуется прямая речь.

«Злато слово» князя Святослава в начальной своей части находит себе относительно близкую параллель в летописном рассказе. Но литературный характер слова не подлежит сомнению уже потому, что летописная речь Святослава производит впечатление литературной переработки действительно сказанных Святославом слов. Отчетливо заметен след попытки летописца показать Святослава в характерном для «Слова» образе не только старца, оплакивающего приключившуюся с его «сыновьями» беду, но и политического патриарха Русской земли вопреки исторической правде Еремин И.П. «Слово о полку Игореве» как памятник политического красноречия//«Слово о полку игореве». Сборник статей — Москва, Ленинград: Издательство АН СССР. -1950, с. 246. .

«Золотое слово» Святослава может послужить примером «вольного» перехода прямой речи в речь «автора», что было типично для памятников художественной ораторской прозы. Здесь «автор» систематически перебивает речь своего героя, то отбирая у него «злато слово», то возвращая назад. Вот почему попытка ряда исследователей «Слова о полку игореве» точно указать, где заканчивается «золотое слово», представляется бесплодной.

Заслуживает внимания тот факт, что только в «золотом слове» князя Святослава мы встречаем упрек в адрес Игоря и Всеволода — упрек, за которым, однако, чувствуется теплая симпатия к этим князьям и глубокое уважение к их мужеству. Святослав упрекает их только в неудаче. Причину неудачи Святослав видит в том, что Игорь и Всеволод слишком рано выступили в поход:

О дети мои, Игорь и Всеволод!

Рано начали вы Половецкой земле

мечами обиду творит,

а себе славы искать.

Этот упрек вполне соответствует исторической действительности. Дальнейший упрек в похвальбе уже вызывает сомнения:

Но сказали вы: «Помужествуем сами:

Прошлую славу себе похитим,

А будущую сами поделим!»

Фраза может относиться и к Игорю и к Всеволоду, а может относиться и к тем князьям, которые от участия в борьбе уклоняются и храбры только на словах. Последнее обвинение Святослава относится к остальным князьям: «Но вот зло — князья мне не помогают».

«Золотое слово» князя Святослава — это выражение объединительной идеи всего произведения. Оно занимает центральное место в композиции. «Злато слово» является примером замечательной художественности ораторского искусства, а также удивительным по своей патриотической силе лирическим излиянием не только действующего лица — князя Святослава, но и автора «Слова о полку Игореве».

Вещий сон князя Святослава является одним из ярких эпизодов «Слова о полку Игореве». Ниже представлен текст отрывка «Сон Святослава» из «Слова о полку Игореве» на древнерусском языке и в переводе Н. А. Заболоцкого (фрагмент, эпизод). Текст «Сна Святослава» можно найти в части 2 главе 1 «Слова о полку Игореве» в переводе Заболоцкого.Смотрите: Все материалы по «Слову о полку Игореве»

Сон Святослава в «Слове о полку Игореве»: текст, отрывок, фрагмент, эпизод

Сон Святослава в «Слове о полку Игореве»<o>
Древнерусский текст<o>	Перевод Н. А. Заболоцкого<o>
А Святъславъ мутенъ сонъ видѣ           въ Киевѣ на горахъ.<o>„Си ночь съ вечера одѣвахуть мя, — рече, —<o>           чръною паполомою<o>           на кроваты тисовѣ;<o>чръпахуть ми синее вино,<o>           съ трудомъ смѣшено,<o>сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ<o>           великый женчюгь на лоно<o>           и нѣгуютъ мя.<o>Уже дьскы безъ кнѣса<o>           в моемъ теремѣ златовръсѣмъ.<o>           Всю нощь съ вечера<o>бусови врани възграяху у Плѣсньска,<o>на болони бѣша дебрь кияня,<o>и несошася къ синему морю“.<o>	В Киеве далеком, на горах,<o>Смутный сон приснился Святославу,<o>И объял его великий страх,<o>И собрал бояр он по уставу.<o>— С вечера до нынешнего дня, —<o>Молвил князь, поникнув головою, —<o>На кровати тисовой меня<o>Покрывали черной пеленою.<o>Черпали мне синее вино,<o>Горькое отравленное зелье,<o>Сыпали жемчуг на полотно<o>Из колчанов вражьего изделья.<o>Златоверхий терем мой стоял<o>Без конька и, предвещая горе,<o>Серый ворон в Плесенске кричал<o>И летел, шумя, на сине-море.<o>

Это был текст отрывка «Сон Святослава» из «Слова о полку Игореве» (фрагмент, эпизод) на древнерусском языке и в переводе Заболоцкого.Смотрите: Все материалы по «Слову о полку Игореве»

Каждого, любящего русскую литературу, интересует вопрос о том, кем написано гениальное “Слово о полку Игореве”. Единственным источником, который может дать нам некоторые сведения об авторе “Слова”, остается само его творение, его текст. Мы не можем пренебречь малейшей возможностью, верно, прочесть не совсем ясные места текста “Слова”, образовавшиеся, из-за неправильно раскрытых его первыми исследователями букв, произвольно в достаточно большом числе случаев расставленных знаков препинания и т. п. Сон великого князя Святослава Всеволодовича, как он изображен в “Слове”, это представшая ему (в тревоге за свою власть) картина собственной смерти. Традиционное в литературе определенно “вещим” требует уточнения в том смысле, что это по сон, почто “предсказывающий”, “исполненный загадочных образов”.

Сон Святослава – это четкое описание обрядов князем в древней Руси. Это не “смутный” сон в современном нам значении слова. В своем “Объяснительном переводе” памятника Д. С. Лихачев отметил переносное значение этого слова: “тяжелый… сон”, или в другом толковании – “неясный”, “неспокойный”.

Использование спирта (водки высокой крепости) для этой же цели на Руси в сочетании с настоями трав подтверждается двояко – упоминанием “хлебного” вина в “Изборнике” 1076 г.5 и советами лечебника, указывающего на следующее употребление водки: “Вино жжено горячее ив человека умершего налияти того же вина и воня зла не исходит от него”.

В истории развития каждого национального общества бывают моменты, когда сознание его представителей вдруг сразу, скачкообразно поднимается на новую ступень, приобретая способность для более широких и глубоких обобщений, выводов. В развитии нашего общества одним из таких моментов становится опубликование в 1800 г. “Слова о полку Игореве”. Событие это имело огромное значение не только для расширения существовавших тогда горизонтов художественной культуры нашего народа, но и для развития всей нашей науки о литературе.

К концу XVIII в. у наших историков литературы складывается представление, что собственно письменное художественное творчество, “изящная словесность”, поэзия как искусство появились в России где-то на рубеже XVII-первой трети XVIII вв. В. Тредиаковский считает первым русским поэтом Симеона Полоцкого. Несмотря на некоторые расхождения в определении времени появления в России первого поэта, наши историки литературы того времени сходились в одном, что по крайней мере до второй половины XVII в. в нашей стране не было письменной изящной словесности, не было поэзии, не было подлинно художественного письменного творчества.

Правда, во второй половине XVIII в. было открыто и стало достоянием науки немало имен древнерусских писателей. В основном это были летописцы, составители хроник, авторы исторических сочинений и житий.

Н. М. Карамзина, одного из первых читателей “Слова”, поразили достоинства произведения, созданного в XII в. безымянным русским поэтом. Он увидел, что автором “Слова” был великий поэт. Но еще больше поразило его обращение автора “Слова” к неизвестному дотоле Бояну.

Эта “дань уважения” была реальным свидетельством современника о том, что “и до него на Руси были великие певцы”, а значит, он читал или слышал их великие творения. Наглядным ручательством тому, что эти творения несомненно были великими, являлись высочайшие художественные достоинства самого “Слова о полку Игореве”. И древнерусская литература предстала перед глазами Карамзина в совершенно ином свете, во всем возможном ее художественном богатстве и своеобразии, заставляя его сокрушаться о невосполнимых утратах.

Открытие “Слова о полку Игореве” было открытием древнерусской литературы как поистине великого искусства, о чем и спешил поведать европейскому читателю Карамзин. Три года спустя “Слово” было опубликовано и стало достоянием всего образованного человечества. Уже фактом своего появления “Слово о полку Игореве” перечеркнуло существовавшие в то время представления о нашем национальном литературно-художественном богатстве и его историческом объеме, в основе которого, как полагали паши историки литературы тех лет, лежали исключительно творческие достижения русских писателей XVIII в. Оказалось, что русская письменная литература – одна из древнейших в современной Европе, что ее произведения могут стоять на равных с виднейшими литературными памятниками народов Европы и Азии.

Перед взорами наших читателей и писателей открылись широкие исторические дали, которые манили к себе исследователей, вызывая неизвестный до того интерес к нашей национальной литературе, побуждая на поиски новых, веками сокрытых художественных ее сокровищ: может быть не все “погребено в веках”?

В историко-литературном сознании России в это время начинает возникать и формироваться совершенно новое понятие – древнерусская художественная литература. До этого литературное наследие Древней Руси было представлено лишь летописями да переводными книгами религиозного содержания, которые так же, как и народные песни, былины, сказки, нельзя было никак отнести к разряду “изящной словесности”. “Слово о полку Игореве” воочию показало всем, что наши предки имели и свою оригинальную, подлинно художественную письменную, а не только Все это приводит к качественным изменениям нашего историко-литературного сознания.

Уже невозможно было утверждать, что русская “изящная словесность”, русская поэзия начались где-то в конце XVII-первой трети XVIII в. Истоки ее отодвигались, по крайней мере, к XII в. – времени создания “Слова о полку Игореве”. Одновременно вставал вопрос: неужели за пять последующих веков в русской литературе не было создано ничего примечательного, не уступающего в художественном отношении “Слову”? В сознании нашей литературной общественности не укладывалось, что такое действительно могло быть.

Но тогда, где же все это богатство? Погибло, или лежит никому неизвестное в библиотеках – частных, государственных, церковных? Делами первостепенной важности становятся поиски памятников художественного наследия “древней” и “средней” литературы нашей и исследование всего многовекового – а не столетнего, как полагали до этого, – исторического пути ее развития.

Сон Святослава в “Слове о полку Игореве”« Николай Некрасов и Афанасий ФетКраткое изложение Обломов Иван Гончаров »Фёдоров Геннадий

В сне князя Святослава проявились смутные предчувствия и тревоги за судьбу Игоря и Всеволода. Все, увиденное во сне, было для славян плохими приметами. Кровать предзнаменовала болезнь или смерть. Черное покрывало считалось погребальным. Синее отравленное вино сулило горечь разлуки, просыпанный жемчуг, да еще из вражеского колчана – слезы, которые вызовут враги. Дом без главного украшения – конька обозначал разрушение. Крики ворона в далекой стороне, где-то у моря, были признаком беды, идущей с вражеской стороны. Сон стал пророческим.

ПожаловатьсяИспользуемые источники:

• https://studbooks.net/607844/literatura/knyazya_svyatoslava
• https://www.literaturus.ru/2016/07/son-svjatoslava-slovo-o-polku-igoreve.html
• https://lit.ukrtvory.ru/son-svyatoslava-v-slove-o-polku-igoreve/
• https://vashurok.ru/questions/obyasnite-simvoliku-sna-svyatoslava